Александр СобкоВсе материалы
Вызванный рядом факторов, среди которых недоинвестирование, дефицит энергетических ресурсов комфортен для экспортеров нефти и газа, в том числе и для нашей страны. Правда, глобальная рецессия, вероятность которой нарастает, может на некоторое время снизить спрос, а значит, изменить баланс спроса и предложения. Но если оставить за скобками эти риски, нехватка энергоресурсов продлится еще достаточно долго. К примеру, глава Exxon Mobil, ожидает в течение еще ближайших трех-пяти лет дефицитного рынка нефти и газа. Однако уже сейчас нужно смотреть и в завтрашний день. Что дальше?
В нефтяной и газовой сферах ситуация различается. Для нефти уже не ожидается сильного роста спроса, но добыча на старых месторождениях достаточно быстро падает. Поэтому баланс на рынке будет определяться числом производителей, готовых рисковать и инвестировать — часто на десятилетия — в новую добычу. Если таких участников окажется немного, то они получат все выгоды от сложившейся ситуации, ведь остающийся немаленький спрос нужно поддерживать. Если же их окажется многовато, то есть риск избытка, и в дело вновь, вероятно, вступит коалиция ОПЕК+: так просто удобней для всех.
На газовом рынке все по-другому. Этот рынок будет расти (в первую очередь через сектор СПГ), но баланс спроса и предложения тоже важен. Как уже мы говорили ранее, в ближайшие год-два мы увидим очень мало нового сжиженного газа на рынке. Свежие оценки Международного энергетического агентства предполагают по 20 миллиардов кубометров новых поставок в 2023-м и 2024 году. Но эти прогнозы учитывают запуск «Арктик СПГ-2», где только первая линия в лучшем случае войдет в срок по плану в 2023 году. Однако уже с 2025-го объемы будут нарастать: начнут запускаться строящиеся заводы в Катаре (45 миллиардов кубометров). Кроме того, будут выходить на рынок новые заводы в Северной Америке. До настоящего времени в США решения по строительству новых СПГ-заводов принимались не так быстро, как хотелось бы Европе. Но сейчас процесс, похоже, постепенно запускается. Недавно начато строительство Plaquemines LNG (до 20 миллиардов кубометров в год), а на днях было принято решение по третьей линии Corpus Christi LNG — это еще 14 миллиардов кубометров в год, когда эти мощности будут введены. К концу года мы можем увидеть еще несколько запусков строек. Причины понятны: сверхвысокие цены на газ в мире подталкивают участников рынка к новым инвестрешениям, даже несмотря на известные риски, связанные с развитием экспорта СПГ из США. Напомним, что уже больше двух лет строятся крупные заводы LNG Canada в Канаде, Golden Pass LNG в США и относительно небольшое производство в Мексике.
Точно сейчас трудно оценить, но к 2025-2027 годам мы можем увидеть в сумме на рынке заметно больше 100 миллиардов новых кубометров в виде СПГ, в основном это Катар и Северная Америка. В дополнение к небольшим объемам двух предыдущих лет.
А что со стороны спроса? Сейчас объем мировой торговли СПГ — около 550 миллиардов кубометров год. При среднегодовом темпе роста пять процентов за четыре-пять лет это даст 20-25 процентов прироста (без учета сложного процента) — около 130 миллиардов кубометров. То есть цифры примерно сходятся. В зависимости от точного количества новых заводов, а также от динамики глобального спроса, быть может, удастся в большей или меньшей степени заместить российский газ в Европе. Просчитать это точно невозможно, а неопределенности описаны выше. Кроме того, спрос — и глобальный, и европейский — зависит от цены: при возвращении цен к норме он резко вырастет, при сохранении высоких газовых котировок упадет, как, вероятно, случится в текущем году.
Но главное другое. В ближайшее время ожидается снижение объемов нового СПГ одновременно со сниженными поставками на европейский рынок из России. Но через три-пять лет СПГ на рынке будет больше, а стандартный рост спроса будет разрушен из-за высоких цен — тогда вернуться на европейский рынок «Газпрому» уже будет намного сложнее.
Получается, что если «Газпром» еще планирует оставаться на европейском рынке с заметными объемами (само это решение мы оставим за скобками обсуждения), то восстанавливать их нужно относительно быстро в течение, скажем, ближайшего года, чтобы пройти между Сциллой и Харибдой. С одной стороны, получить все плюсы от дефицита и сверхвысоких цен сейчас. С другой — побыстрее снизить сверхвысокие цены на газ, чтобы остановить принятие инвестрешений по новым проектам СПГ, ведь в будущем это даст избыток предложения. Конечно, Европа сама может ограничить поставки «Газпрома», но полностью запретить их не удастся. А в случае ценовой войны объяснить своим импортерам, почему они вынуждены покупать более дорогой газ, будет непросто.
Порассуждаем от обратного. Почему объемы экспорта снижаются сейчас? Если оставить последнее рекордное падение за скобками, вызванное среди прочего удержанием наших газоперекачивающих агрегатов, то можно выделить три причины. Во-первых, самоограничения ЕС, что особенно ясно проявляется в странах, отказавшихся покупать газ за рубли. Во-вторых — до недавнего времени СПГ был дешевле российских поставок. Цены поставок России отражают биржевые цены, но с небольшим временным лагом. Так как с окончанием отопительного сезона биржевые цены стали падать, российский газ отражал цены предыдущего месяца, то есть оказывался дороже. Правда, сейчас из-за рекордного дефицита ситуация развернулась. Возможные ограничения с нашей стороны — мы уже видим их в форме разрыва контрактов на поставку компании из списка недружественных, даже несмотря на готовность платить в рублях, — это в-третьих.
В условиях политической напряженности прогнозировать сложно. Но если попытаться абстрагироваться от этой ситуации и оставить только экономические аспекты, то «Газпрому» нужно увеличивать объем поставок. Высокие цены разрушают спрос и одновременно стимулируют новые проекты, создавая газовый пузырь в будущем уже на глобальном рынке. Плюс тот же зеленый водород (электролиз воды электроэнергией ветряков и солнечных панелей) всегда был в разы дороже газа или водорода из газа. Но когда газ в пять раз дороже нормы, уже и такой водород оказывается дешевле!
И понятно, что если Европа протянет на низких объемах российского экспорта год-два, то у нее будет слабее мотивация возвращаться к объемам российского газа, пусть меньшим, но близким к норме. Евросоюз скорее будет ждать американский СПГ, у которого, кстати, сейчас полная себестоимость намного ниже биржевых цен на газ в ЕС.
Можно предположить, что при приемлемом состоянии политических отношений текущий отопительный сезон или приближение к нему станет кульминацией взаимных упреков и торга по газовой линии. По крайней мере, если, скажем, через год, российские поставки заметно не вырастут, в будущем сделать это будет уже сложнее.
Повторимся: как будут развиваться события, сказать сложно, правильней сказать — этого еще вообще не знает никто. Но обращают на себя внимание два недавних сюжета.
Так, на прошедшем ПМЭФ не было сказано ничего нового, никакой конкретики о строительстве газопровода «Сила Сибири— 2», который должен перебросить 50 миллиардов кубов газа из Европы в Китай. При том что этот газопровод в любом случае сможет перенаправить лишь треть от стандартных объемов европейского экспорта, то есть таких газопроводов нужно три. Но пока новостей не слышно. Скептики отмечают, что это Китай просто не торопится и выжидает, чтобы получить самые комфортные условия. Но в текущих обстоятельствах такие гарантированные поставки были бы очень кстати Китаю, а компромисс мог бы быть найден. Не исключено, что и «Газпром» не торопится делать полный разворот.
Второй сюжет. Сейчас активно обсуждаются избыточные, как считает ЕС, требования Катара при заключении новых контрактов на поставку СПГ. Вкратце: Катар хочет поставлять топливо только по долгосрочным двадцатилетним контрактам и без возможности перепродажи СПГ на прочие рынки. В результате сделку так и не удается завершить. Что касается долгосрочного контракта, то здесь все понятно: продавец хочет гарантий от покупателя, который не скрывает планов отказаться от газа на длинном интервале. А зачем запрет на перепродажи? Кстати, для СПГ из США запретов на перепродажу нет, так как продавец, как правило, прощается со своим товаром уже на американском берегу, не участвует в глобальной торговле СПГ, ему не так важно, что будет дальше. Катар же не хочет, чтобы его же СПГ в чужих руках конкурировал с продажами самого Катара — к примеру, на азиатском спотовом рынке. Но почему европейским импортерам так важен этот запрет, почему они захотят перепродавать СПГ, который с таким трудом они ищут по всему миру сейчас?
В долгосрочной перспективе такое возможно при снижении европейского спроса на газ, но в среднесрочной перспективе — именно в случае возвращения «Газпрома» на европейский газовый рынок с солидными объемами продаж.
